Адмирал южных морей - Страница 39

К оглавлению

39

— И все равно вы согласились на это плавание?

— Мы — матийцы. Если тьму не трогать, она не станет сидеть на месте. Сегодня ей вольготно в открытом море, а завтра даже у берегов станет невозможно ходить. Многие наши корабли пропали при дальних плаваниях, но это не повод отказываться от борьбы. К тому же вы правы с вашим замыслом. Если идти вдоль суши, обязательно попадешься на глаза, и предупрежденный враг перехватит нас большими силами. Но со стороны моря никто не ждет нападения. Мы будто ночной убийца, неслышно подкравшийся сзади. Воин стоит, он напряжен, готов к битве, его оружие намерено встретить врага, напавшего лицом к лицу. Но кинжала под лопатку он не ждет, и его доспехи не защищают уязвимого места. Сэр Дан, даже если мы все до единого погибнем, демы это запомнят надолго. Очень надолго. Это будет славная смерть, наши предки будут нами гордиться.

Глава 9
ПЕРВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Мне не однажды доводилось читать книги и смотреть фильмы, раскрывающие тему приключений на море. Обычно там почти без перерывов происходило что-то интересное, а в краткие промежутки между событиями форштевень рассекал волны, палубу обдавало солеными брызгами, матросы пели песни и ползали по снастям, капитан с загадочным видом таращился в подзорную трубу.

Начало первого моего плавания можно было охарактеризовать одним словом: скука. Ничего не происходило. Вообще ничего. Даже момента выхода из-под защиты острова я не заметил. Узнал об этом лишь из пояснений Саеда. Как раскачивало судно на волнах, так и продолжало, на взгляд такой сухопутной крысы, как я, болтанка ни на каплю не усилилась. Подзорных труб аборигены не знали, но не уверен, что, окажись она у капитана, он бы немедленно начал таращиться вдаль. Матиец вообще не особо смотрел по сторонам, доверив это дело матросам. И вообще не понять, для чего он здесь — ни приказов не отдает, ни за обстановкой не следит.

Хотя зря я его в безделье заподозрил. Судя по разговорам, он прекрасно знает, что вокруг происходит, и не считает нужным имитировать бурную деятельность. Отдал генеральный приказ и следит за его выполнением.

Последние признаки суши под вечер исчезли, хотя и задолго до этого я не мог их заметить. Хотя чайки продолжали встречаться, а они, если не ошибаюсь, сильно от берега не отдаляются. Правда, не исключено, что просто живут на скале безжизненной, которой издали не различить, или очень увлеклись преследованием кораблей.

Такую скалу я нашел в первые дни своего пребывания в этом мире. Гнезд птичьих там хватало.

На ночь Саед, как и обещал, велел спустить паруса и оставить весла в покое. На корме и носу повесили два фонаря, аналогично поступили на втором корабле. Вахтенные матросы ворочали руль, держа судно носом к волне, и поглядывали за «Ужасом», чтобы не сильно удалялся.

Утром волнение стало заметно слабее, но все равно раскачивало прилично — народ, слабый на желудки, продолжал страдать от морской болезни. Корабли не разошлись — расстояние, если судить на глаз, за ночь ни на метр не увеличилось. А еще в округе не наблюдалось ни одной чайки, и я решил, что берег и впрямь остался далеко.

Притихший ветер замедлил наш ход и вызвал негативную реакцию рядовых членов команды — ведь теперь пришлось работать им. От парусов толку мало, вся надежда на весла.

Кстати, этот примитивный движитель очень прилично, на мой взгляд, разгонял тяжелую галеру. Странно, что здесь не принято устанавливать тараны, на что указал Саеду. Тот, выслушав мое замечание, не сразу понял, о чем речь, а когда понял, удивился:

— Дан, но ведь люди по натуре трусливы, и не каждый согласится пасть так доблестно, потому и не принято на дорогих кораблях такое оружие устанавливать.

— Не понял? О чем вы? Кто там собрался пасть доблестно?

— Вы, должно быть, не слишком разбираетесь в конструкции кораблей, но поверьте, что эта галера не только противника утопит, но и сама развалится при таране. Зачем вообще нос утяжелять, если хоть так, хоть без этого конец одинаков? У сертольцев есть суденышки таранные, но они малого размера, с единым килем, сделанным из цельного бревна дерева матук. Вот на его оконечности и держится таран. Крепкая конструкция, но все равно ломаются часто. Видел я однажды такой корабль — больше на челн долбленый похоже. Места на палубе вообще нет, все гребцами занято. Даже при малой волне заливает. Смешно.

— Скажите, Саед, а если за ночь «Страх» отнесет далеко, мы сможем его найти?

— С чего это его должно далеко унести? Мы ведь рядом стоим, течение с одинаковой скоростью несет в одну сторону.

— Ну… Мало ли. Может, завихрение течения или шторм…

— Дан, вы хороший воин, к тому же страж, пусть даже молодой, и к вашим словам стоит прислушиваться. Но прошу вас: пореже думайте о невзгодах, когда находитесь на палубе корабля. Моряки народ суеверный и не сомневаются, что беды притягиваются всяким упоминанием о них. Так давайте никогда не думать о плохом. К тому же какие завихрения и водовороты, если поблизости ни берега, ни скал нет?

На третью ночь я проснулся от хоровых воплей, исполняемых глотками десятков мужчин. Звучало это ужасно, и первая мысль была логичной — мне просто снится кошмар. Но слишком он какой-то реальный. Нос различает уже привычные корабельные запахи, в окошко, что вырезано в низкой дверце, пробиваются красноватые отблески кормового фонаря.

И нет качки. Совсем нет. В последнее время она почти исчезла, но ведь не полностью.

Вскочив с подвесной койки, торопливо натянул одежду, выскочил на палубу. Здесь впервые увидел, как Саед командует. Стоя возле мачты, он размахивал фонарем и четко, уверенно покрикивал:

39